Banki.ru
Управляющий директор по технологическим сервисам НРД Александр Нам — о том, как платформа для обмена финансовыми сообщениями «Транзит 2.0» позволила объединить банки и корпорации, оптимизировать их расходы и привлечь новых клиентов.
— Весной прошлого года Национальный расчетный депозитарий (НРД) запустил сервис «Транзит 2.0» для обмена платежными документами. Кто основные пользователи этой платформы? Сколько их стало за это время?
— Да, в прошлом году мы запустили платформу «Транзит 2.0», которая соединяет корпорации и банки. Основная целевая аудитория — это крупные корпорации, которые управляют внушительным объемом платежей. У этих холдингов в структуре большое количество юрлиц, которые взаимодействуют с несколькими расчетными банками. По нашим оценкам, на одну корпорацию приходится от пяти до 20 банков.
На российском рынке порядка 300—400 крупных корпораций с выручкой больше 20 миллиардов рублей в год. На данный момент нам удалось привлечь 20 участников: десять из них — крупнейшие корпорации, десять — банки — лидеры в cash management. В следующем году мы ориентируемся еще на 30—40 новых клиентов.
Затем мы бы хотели начать привлечение корпораций с выручкой от пяти до 20 миллиардов. Для них мы планируем создать некое универсальное коробочное решение, возможно, в виде облачного сервиса. Но это будет, скорее всего, через пару лет. В целом для себя мы определили цель — 300—400 компаний в качестве клиентов.
— Какие основные задачи выполняет «Транзит 2.0» и какие проблемы помогает решать?
— Как правило, крупные корпорации в какой-то момент начинают внедрять у себя свои централизованные казначейства, чтобы оптимизировать финансовые потоки. У них встает вопрос автоматизации работы с банками.
Сейчас все банки предоставляют собственные цифровые сервисы («клиент — банк» или система host-to-host для прямой интеграции), которые компании устанавливают на своей стороне. Крупным организациям приходится отправлять платежи в каждый банк через подобный сервис, притом что все банки имеют свой формат платежных сообщений, интерфейса и безопасности. В итоге казначеям становится тяжело взаимодействовать с банками.
Наша платформа «Транзит 2.0» решает проблему электронного взаимодействия и позволяет через один интерфейс работать со всеми банками. При этом корпорации не надо беспокоиться по поводу технической сложности. Мы уверены, что корпоративные казначеи должны заниматься деньгами, а не вникать в технические детали.
— Как устроено ваше решение?
— Решение базируется на нескольких элементах. Первый — наша система электронного документооборота (ЭДО), в которую сейчас входят больше тысячи участников благодаря тому, что НРД является Центральным депозитарием. Этой системой пользуются как профессиональные участники рынка ценных бумаг, многие из которых банки, так и эмитенты. Эмитенты — это те же крупные корпорации, которые размещаются на Московской бирже. То есть технически это структура, которая замкнула всех. Второй элемент — сама платформа «Транзит 2.0». Это так называемый терминал, который превращает разные форматы банков в один, причем в тот, который используют корпорации. Корпорации в основном работают в ERP-системе, 1С, или SAP, или другой какой-то системе. Платежка из этого формата попадает в терминал и затем в банк в нужном формате.
А третий компонент — роль НРД как понятного, проверенного и надежного игрока, потому что корпорации внимательно относятся к контрагентам. Никто из них не будет доверять свои платежи на сотни миллионов или даже миллиардов рублей тому, кто не заработал репутацию надежного партнера. И это доверие позволило нам привлечь и корпорации, и банки. За год от идеи нам удалось перейти к продаже — сейчас пять банков и две корпорации используют на ежедневной основе наше решение. По меркам фондового рынка это достаточно быстро, чтобы подобный масштабный проект запустить в течение года.
— Как вы получали обратную связь от пользователей? Приходилось ли вносить изменения в систему?
— На создание платформы был запрос от корпораций, проявивших инициативу и выступивших в качестве пилотов. К проекту мы привлекали участников разных масштабов из разных индустрий. На консультациях говорили, какие сервисы в «Транзит 2.0» им нужны и как сделать интерфейс удобным. В процессе тестирования сервиса мы постоянно получали от них обратную связь. Два раза в год мы проводим клиентские семинары, где нынешние клиенты делятся своим опытом с потенциальными участниками платформы.
— Сколько продолжался пилот?
— В марте 2018 года мы анонсировали проект рынку, в апреле — мае 2018 года к пилоту присоединилась ГК «Дикси». С мая по декабрь шло тестирование и доработка платформы. Кроме «Дикси», пилотами были Объединенная металлургическая компания (ОМК) и НГК «Славнефть». Как продукт мы выпустили платформу в промышленную эксплуатацию в декабре прошлого года.
— Планируете ли вы дополнять этот сервис каким-либо новым функционалом? Будет ли версия «Транзит 3.0»?
— После создания MVP (продукта с минимальными удовлетворяющими требованиями клиентов) мы перешли к разработке основного продукта (core product), в фокусе которого — платежи: рублевые, валютные и валютный контроль. С рублевыми платежами этап завершен, сейчас завершаем работу над валютными переводами и валютным контролем. Важный момент: на данном этапе мы автоматизируем массовые вещи, например платежи от клиента в разные банки. Если клиентам потребуется добавить депозиты, FX и так далее, будем добавлять по согласованию с нашими пользователями.
Согласно стратегии развития продукта, следующая версия платформы «Транзит» — это создание messaging hub (центр обмена сообщениями. — Прим. ред.) — центральной инфраструктуры, которая будет поддерживать разные каналы и разных участников и которая соединит международную систему SWIFT, систему передачи финансовых сообщений (СПФС), активно развиваемую Банком России, и нашу систему «Транзит 2.0».
— Чем отличается каждая система и как вы их можете объединить для своих клиентов?
— НРД является провайдером технического доступа в международную систему SWIFT, через нашу инфраструктуру с ней работают порядка 70 банков. Система SWIFT — безальтернативный вариант для трансграничных платежей банков, то есть она нужна банкам, если у них есть заграничные контрагенты.
СПФС запускалась Центральным банком как резервный канал для кредитных организаций. В будущем она может стать основной для внутрироссийского трафика, если ею будут заниматься специализированные компании, такие как НРД например. Сейчас в СПФС и SWIFT не очень много российских корпораций, потому что эти системы пока не до конца адаптированы под потребности корпораций. Ниша «банк — корпорация» не освоена, и мы предлагаем «Транзит 2.0» для решения этой проблемы.
То есть SWIFT и СПФС больше ориентированы на банки, но, чтобы в них появились корпораты, нужен замыкающий элемент, некий хаб. Такой хаб сможет поддерживать разные каналы через один интерфейс. И самое главное — он дает возможность участникам экономить операционные расходы и снижать риски, потому что, в конце концов, использовать отдельно СПФС, SWIFT или наш хаб — это вопрос экономии. Это наша целевая модель, и мы ее называем full scale product. Мы планируем ее запуск на горизонте 2022—2023 годов.
— Непосвященным людям не так легко разобраться и понять, какое преимущество они получают, становясь участником вашей системы, а не отдельно SWIFT или СПФС…
— Представьте, что вам надо пообщаться с человеком из Китая, где есть WeChat, а WhatsApp заблокирован. А ваш знакомый американец постоянно пишет в Facebook, но не желает общаться через WeChat, который непопулярен в США. А с родственниками или европейскими друзьями вы в основном используете WhatsApp. Мы, по сути, предлагаем объединить «мессенджеры» и хотим продать рынку свое видение, которое состоит из трех компонентов: SWIFT, «Транзит 2.0» и СПФС.
Тема хаба связана с темой открытых API. Европейская директива PSD2 диктует тренд на развитие open banking и говорит о том, что банки должны открыть свои интерфейсы сторонним компаниям. По сути, последняя миля к клиенту у банка отходит к какой-то третьей компании. Например, какая-то IT-компания разработала классный интерфейс, агрегатор. Его скачивают, и к этому интерфейсу можно подключить все банки: отправлять платежи, получать все выписки и так далее. «Транзит 2.0» — это, по сути, то же самое. Это про конкуренцию и про открытость.
С одной стороны, у них появляется новый канал дистрибуции, с другой — они боятся, что от них уйдут клиенты. Но если клиент решит уйти от банка — не в платформе дело. Банки, которые первыми зашли на платформу, не только удовлетворили имеющихся на тот момент клиентов, но и получили новых, потому что в глазах корпораций они выглядят как продвинутые и клиентоориентированные. А банки, которые считают, что смогут сами сделать продукт в этом направлении, много теряют, потому что время проходит, а у клиента выбор большой, ведь практически все продукты у банков одинаковы.
Сейчас на рынке очень высокая конкуренция. Нужно уметь слышать клиента, и клиенты хотят пользоваться платформой «Транзит 2.0», поэтому банкам это может быть интересно. Мы вовремя поняли, что рынку необходимо такое решение, как «Транзит 2.0», и смогли предложить его тем, кто в нем нуждается.
— Насколько безопасно использование вашего сервиса?
— Сейчас кибербезопасность — очень актуальная тема. Так как мы являемся рыночной инфраструктурой, для нас вопросы безопасности всегда на повестке дня, и мы много инвестируем в безопасность. Это не просто слова, а реальные действия. Наше управление по информационной безопасности разрабатывает современные методы, которые успешно охраняют нас от внешних угроз. Если бы на рынке были какие-то сомнения, мы бы не получили мандат от наших клиентов.
— Вы рассматривали этот проект как коммерческий. Оправдались ли надежды? Вышел ли этот проект на самоокупаемость? Много ли вы в него инвестировали?
— Этот проект для нас изначально является коммерческим, при этом мы попытались максимально использовать текущую инфраструктуру, те вложения, которые мы сделали ранее, — систему «ЭДО» и «Транзит». Естественно, у нас есть определенная финансовая модель, которую мы разрабатывали, есть определенный KPI по доходам.
На окупаемость планировалось выйти в 2021 году. Но по результатам текущего года мы уже получаем доходы от клиентов: они приходят к нам пользоваться услугой и за это платят комиссии. На данный момент наши ожидания оправдываются, и мы идем по нашей финансовой модели дальше.
— Большие комиссии приходится платить вашим клиентам?
— Корпорации, которые давно внедрили у себя централизованное казначейство и давно пытаются автоматизировать взаимодействие с банками, как правило, внедряют систему host-to-host, когда под каждый банк делается выделенный канал. Поднять host-to-host и потом его сопровождать — недешевое удовольствие. А если вы умножите это еще на количество банков, то получите недешевый ценник. Те корпорации, которые начали внедрять, знают цену этой автоматизации. Для них наше решение выглядит в разы более выгодным.
Создание выделенного канала, помимо финансовых затрат, отнимает несколько лет. Поэтому у нас есть преимущество. И компании, которые это понимают, приходят к нам. Об этом свидетельствует спрос, который есть на рынке.
— Вы говорили, что НРД серьезно инвестирует в IT-технологии. Сколько уже инвестировали и планируете инвестировать в обозримом будущем?
— НРД много инвестирует в информационные технологии, потому что Центральный депозитарий является инфраструктурой, и очень часто мы создаем масштабные проекты, задаем тренд на рынке в ответ на его запрос.
Яркий пример: в 2016 году НРД инициировал реформу корпоративных действий (КД) на фондовом рынке и реализовал проект по их автоматизации. Раньше корпоративные действия были на бумаге, и, чтобы поучаствовать в них, клиентам нужно было приносить эмитенту много заверенных документов. Мы же совместно с рынком и регулятором это все автоматизировали и перевели в цифровой формат, разработали международный стандарт формата ISO 20022, внедрили его в рынок, и рынок трансформировался в лучшую сторону.
Второй проект — сервис электронного голосования E-voting, который мы запустили в 2017 году. Это система, которая позволяет акционерам удаленно голосовать на собраниях. Проект нацелен на автоматизацию всего этого процесса. Вместо того чтобы собираться очно со всех уголков страны, каждый может из любой точки мира зайти на эту платформу, посмотреть материалы к собранию, видео и проголосовать. Это тоже масштабный проект, который был построен на базе нашей IT-экспертизы.
Еще один пример — Репозитарий НРД, который был запущен в 2013 году. Совместно с участниками рынка мы разработали новый формат для учета внебиржевых сделок и запустили удобные каналы электронного взаимодействия. Сейчас обсуждается новый проект — создание на базе репозитария регистратора финансовых трансакций (РФТ) для маркетплейса Банка России. Это все большие технологические проекты, которые без должной экспертизы, без знаний сложно делать отдельным участникам.
— Какие новые сервисы планируете разрабатывать и запускать?
— В ближайшее время мы хотим добавить новые сервисы в платформу «Транзит 2.0». Мы активно обсуждаем с нашими партнерами проект TMS (Treasury Management System), на него есть спрос. Многим корпорациям не хватает инструментов по мониторингу ликвидности, по прогнозированию денежных потоков, чтобы у них были удобные и красивые дешборды, отчеты. Корпоративному казначею нужен удобный и наглядный инструмент по всем счетам и юридическим лицам, чтобы принимать правильные решения.
Сейчас вся важная информация хранится в разных системах: часть — в ERP, часть — в «клиент — банке», часть — в Excel, и не хватает универсального решения. Мы сейчас это детально изучаем, прорабатываем с партнерами и, возможно, в ближайшее время добавим этот функционал в платформу «Транзит 2.0», чтобы корпоративные казначеи получили дополнительный инструмент по управлению ликвидностью.
Кроме того, мы видим большой интерес к оптимизации трансграничных платежей — это история с услугой SWIFT GPI (Global Payments Innovation). Она сейчас активно развивается в мире, и НРД как финансовая организация вступил в GPI, мы являемся участниками этой инициативы, тоже планируем делать интеграцию «Транзита» с решением GPI.
В дальнейшем наша цель — объединить «Транзит 2.0» с сервис-бюро SWIFT и СПФС и создать messaging hub на базе НРД для разных участников, чтобы они могли в одном удобном интерфейсе взаимодействовать по различным каналам, со всеми участниками рынка и, таким образом, сокращать свои операционные издержки и снижать свои риски.